ghost of the sun (я самодостаточное существо)
*ржОт*
товаааарищи..)
это свершилось) у мужа дошли руки
до нашего общего фика.)
написан 2,5 года назад
совместынми усилиями.)
читайте)))))))))))))))))))))))))))))
(взято с дайри мужа)
Название: Тили-Вилли-трямдия)))
Аффтары (жжут): Трое членовредителей - ШКАВ, Линсси, Лезвие.
Рейтинг: До трех лет – только с родителями))) Стебный слэш/Яой. История о том, кто и почему стащил у великого солиста великой ХИМ его великую вязаную шапочку, и как он жестоко за это потом расплачивался.
Пейринг: Вилле Вало/Тило Вульф. Или Тило Вульф/Вилле Вало?… Хм…
Дисклаймер: На Тило Вульфа и Вилле Вало и их секшуал ориентейшн мы никаких прав не имеем, пусть дальше бегают, сами по себе, свои собственные, хоть голубые, хоть розовые, хоть в полосочку))) За точность событий не ручаемся, ибо не присутствовали… И никого из готов, Финнов, Немцев и пр. мы обидеть не хотели, мы их просто ТАК любим))) Мы писали это давно! И вообще мы пацифисты! И к тому же, на больных не обижаются)))
П.С.: «Тили-Вилли, трали-вали, это, братцы, мне по силе, откажусь теперь едва-ли!»
читать дальшеPart I.
Москва. Осень. Вентилятор позади камеры навевает ужас, простуды и бутафорский снежок. Скрипящая камера МосФильма дает тревожные виды Казанского вокзала. Толпа народу, расфуфыренная в гатишном стиле, прочувствованно размазывает по лицам растекшуюся тушь, нетерпеливо подпрыгивая на месте (скорее от холода, чем от нетерпения), ожидая события тысячелетия – приезда великой группы ХИМ во главе с Богом Лав-Метала, секса и готики, великим Финном Вилле Вало. *звучит торжественная готическая хоровая музыка* Внезапно морозную тишь прорезал дикий вопль, перерастающий в восторженный визг и моментально замерзшую гатишную лужицу на асфальте:
- Едууууууут!!! Вилллеееее!!! Финнский Бог Секса!!!
В воздух полетели трусики, лифчики и семейники.
- Шо за бьютифул… - проворчал Вилле, рассеянно снимая с головы
розовые, в зеленый горошек трусики, отороченные черными кружавчиками. Сфокусировавшись на них, Вилле моргнул, издал какой-то нечленораздельный звук и в полном смятении чувств засунул их в карман. Владелица трусиков восторженно пискнула от переизбытка чувств и свалилась в обморок. Группа продолжила поистине героические попытки добраться до поезда, малодушно оставив секьюрити на растерзание фанатам.
- Слышь, Сепыч… это… - мудро изрек Вилле, отрываясь от рекордной по счету бутылки пива, - Мы куда Линде подевали?
- Perkele! Наверное, он опять нажрался и тусуется с горячими русскими девушками!
- Мало ему горячих финских парней… - недовольно буркнул под нос Вало.
Сепыч в ответ понимающе хрюкнул и подтолкнул Вилле ко входу в купейный вагон.
Вало (слабо подталкиваясь и пытаясь героически успеть докурить только что зажженную сигарету):
- Эммм… Сеп, знаешь, подожду-ка я его здесь. Езжайте, до следующего концерта еще навалом времени.
- Ты что, с ума сбрендил? – в священном ужасе возопил Сеппо, - А фанатки? Они же тебя на сувениры порвут и изнасилуют!
Вилле прислушался к сдавленным воплям охранников и обратил внимание на одухотворенных поклонниц, удаляющихся с обрывками какой-то одежды.
- По-моему, я им уже не так уж и нужен… А если подарить им мои плавки с божьими коровками, так и вовсе меня забудут, - усмехнулся он, многозначительно поведя плечами. Плащ на нем уже отсутствовал, впрочем, как и аккуратно отгрызенный кусочек сюртука.
Прошла пара минут. *звучит тревожная музыка, камера дает тревожные кадры, режиссер машет белым платочком*
Обеспокоенный менеджер высунулся из окна отходящего поезда. Виля успел только крикнуть, что вместе с Линде обязательно отъедет на следующем поезде, но, оглянувшись на толпу, созерцавшую его с любовью голодных людоедов племени мумба-юмба, поспешил уже менее решительно добавить, что, по крайней мере, постарается отъехать.
Обреченно вздохнув, он направился было в толпу, но вдруг странное ощущение охватило его… что-то было не так… холод проникал в его голову, и он почувствовал, что его уши странным образом примерзают к голове. В растерянности проведя ладонью по шевелюре, он…
- ГДЕ МОЯ ШАПКА???!!!
Фанаты в ужасе переглянулись, отступили на пару шагов, и начали массовое отступление… прямо в духе Наполеона.
Кумир был в ярости. Неистово топча и злобно попирая останки недобитого секьюрити, он вдруг краем зрения зацепил многоцветное пятно, по-спринтерски удаляющееся в неизвестном направлении с ЕГО (!!!) шапкой.
- Ну щас я тебе устрою фьюнерал оф хартс, - нежно позеленев, прошипел Вало и бросился следом.
Part II.
*звучит мелодия Шербургских зонтиков, камера плавно фокусируется на местности*
Неподалеку от Казанского вокзала, развалившись на обшарпанной скамейке и глубокомысленно дегустируя энную бутылку настоящей русской горилки, удобно расположился трезвый и невозмутимый, как буддийский монах на первый день после окончания поста, Тило Вульф собственной персоной. Местные бомжи уже поглядывали на него с благоговением и уже на месте организовали храм поклонения высшему существу, подбирая очередной шкалик. А Он сидел, меланхолично накручивая на палец кончик черно-белого ирокеза, уныло свисавшего на желтую дутую курточку и пиная обутой в гриндер ногой угрожающе потрескивавшую ножку вышеупомянутой скамейки. Он явно кого-то ждал, скрывая нетерпение за жутким немецким акцентом песни «В лесу родилась елочка…» Вдруг на него налетело нечто, одетое в маскировочный розовый глухой плащ, сунуло ему в руки черную вязаную шапку и оперативно скрылось с места действия, по пути врезавшись в дерево и снеся камеру.
- Спасибо тебе, милая Анне!
– прошептал Тило, трепетно сжимая в руках трофей. Его большие карие глаза наполнялись слезами умиления…Оторвав взор от заветной шапки, он внезапно понял поспешность Анне. Прямо на него с радостью многотонного тепловоза несся главный ХИМик всея планеты, издавая нечленораздельные звуки и беспорядочно размахивая кулаками. Тило вжался в скамейку и резко протрезвел. Следующим мимолетным, но не лишенным крупицы здравого смысла решением, было встать и сунуть шапку в карман. Что он, собственно, и сделал. В следующую секунду в него со всей гордостью своих 70ти с хвостиком килограмм вписался Вилле, с уже более разборчивым воплем:
- Где эта хххх с моей шапочкой?!!!
«Эге, да ты, братец, фетишист!» подумал Тило, в падении живописно трескаясь головой о мусорный бачок.
***В целях цензуры и сохранения статуса рейтинга, автора опускают далееследующий пятистопный ямб, аккурат совпавший с временем соприкосновения двух предметов.
Лежащий на российской матушке-земле солист Лакримозы тяжко вздохнул и взял себя в руки. Ну не совсем в руки, ибо они были заняты лежащим на нем и абсолютно нецензурно ругавшимся Вилле. И, к несказанному счастью Тило, не торопившемуся с него слезать, по причине полной дезориентации и детской огорченности. Могучий поток отборного и изощренного финского мата стал понемногу иссякать… Вилле взвыл диким воплем мартовского кота, в финальном аккорде продемонстрировав великолепную способность брать все ноты от нижнего «до» до верхнего «си». Тило от неожиданности подскочил и второй раз долбанулся о многострадальный бачок, краем сознания смутно ощущая, что его прическа уже напоминает не ирокез, а «взбесившуюся мохнатую зебру».
- Они мою любимую шапочку слямзили, дегенераты, уууу… - и громко высморкался в выуженный из кармана Вульфа клетчатый носовой платочек.
Тило крякнул, находя в себе силы встать и поднять свою тощую, но нелегкую ношу. Ноша истерически взвизгнула:
- Чертовы русские!!! – Вало утер скупую мужскую слезу. Затем еще одну.
У Вульфа проснулось желание… погладить Вилечку по голове и дать конфетку.
***А вы что подумали?!
Но вместо этого он отечески похлопал его по плечу и со знанием дела произнес:
- Ну… Зато водка у них - что надо…
- Ничто не сравнится с финскими андерграунд-барами… - вздохнул Вилле, смиряясь с тяжкой потерей.
- Тут баров не найдешь… Налево Россия, направо Россия… Мать ихняя! Пей где хочешь… - Тило выудил из кармана очередной шкалик. – Ну че, - таинственно шепнул он, по-отечески (!) приобняв ВВ за плечи, - В лесу родилась Танненбаум?…
Через 2 часа. Камера шатается, режиссер бодро шмыгает носом, статисты застыли красивыми ледяными скульптурками. На далеком фоне заезженной пластинкой играет «Вечная молодость».
Вилле: Тил… Ик… Я, конечно, понятливый… ик… но что твоя немецкая клешня делает на моем бедном… ик… эээ… финском колене?
Тило: А ты что-то имеешь против установления финско-немецких деловых отношений? Ну ладно… *перекладывая руку повыше*
***Правильно вы тогда подумали!
Вилле: Ну, ик… как бы… в общем.-то нет… *пьяно улыбается*
Тило: Не волнуйсссь! Эхм, Виль, мы с тобой пьяные, нам все можно!
На слово «пьяные» словно по мановению волшебной сотни баксов из ниоткуда материализовывается мент, с удивлением вглядывающийся в странную парочку.
Тило: Ооо, Виль, смотри, новоприбывшие в наши ряды! *расплывается во всей прелести гатишной улыбки* Привьет, еб***ый мусор, водку будьешь? *с ужасным акцентом*
Мент (моментально реагируя на слово «водка» и окружающие парочку многочисленные, призывно поблескивающие пустые шкалики): О! Интуристики надрались! *радостно потирая ладошки* Пройдемте, граждане… *через паузу* Ну или прополземте.
Вилле: Тил! А че ему надо?
Тило: По-моему он трезвенник!
Вилле: Сдается мне, что он не тот, за кого себя выдает… Видал я таких, в форме в наших андерграунд-барах… у шестов… Они явно не мусора, бейби!
Тило: А! Я тоже видел! Он рекламщик, наверное. Гляди, зовет куда-то, таинственный мужчина с полосатой палочкой… Тут, наверное, где-то рядом андерграунд-бар… Пааашли, да?..
*исчезают, нежно обнимая мента с двух сторон и напевая «Подмосковные вечера»*
Смеркалось…
Part III.
Обезьянник Курского вокзала. Камера грустно поскрипывает, давая трагические кадры из нелегкой жизни советской ментуры, нечистосовестный режиссер сбежал, мучимый сомнениями.
Тило Вульфа внезапно разбудил ласковый пинок в область главного немецкого достоинства.
- ххх!- удивился сам себе солист Лакримозы, раньше вроде ругался
на родном языке. Вот как меняет людей эта страшная страна водки, морозов и голубых оборотней в погонах… В следующее мгновение он прервал свои тяжкие размышления и застыл с умильной физиономией – в непосредственной близости от него мирно храпел Вало. Проникшись выражением лица Вилле, Тило понял, что на больных не обижаются и решил великодушно простить ему членовредительство. Он рассмеялся, переместив взгляд и внимательно рассмотрев плавки Виле, с божьими коровками. Когда мент отбирал у них ремни,
*** не в целях извращения, а по надобности и закону!!!
он явно не подозревал, что штаны у Вилле на несколько размеров больше и только ремень давал им возможность прикрывать непорочное финское достоинство на должном уровне. Мент не знал… Зато теперь знает Тило.
Бога готической сцены мучил сушняк. От нечего делать, он со вздохом затянул «Хальт Михь». Но не успел он закончить припев, как из соседней камеры раздался грустный бас:
- Мужик, ну ты это… ну не погань хорошую песню, все равно ж до солиста Лакримозы не дотягиваешь… Петь-та не умеешь ваще…
Тило ничего не понял,
*** И славно, что не понял!
но, оценив мощь гласа, и сопоставив с возможными размерами говорящего, предпочел не вступать в дискуссию и затих. Но увы нам, яойщики! Было уже поздно. Проснувшийся и проникшийся песней (но не совсем протрезвевший) Вало сел, похлопал ресничками, хрипло мурлыкнул, дернул Тило за ногу, и, повалив на пол, «хальтнул» по полной программе. Тиля слегка ошалел от подобного взрыва темперамента и гормонов, но недаром он был немцем, и, недолго думая, перешел к решающим действиям по взаимного согласию обеих сторон. Скорость раздевания ужасала. Камера покраснела, задымилась и занавесилась табличкой «цензура».
Вилле: Ммууррр… Щас я те устрою соул он файр!
Тило: Мммугу… И свит пандемониум… *стягивая последние остатки одежды с себя и Вили* эээ… оно конечно не к месту, но что это вдруг с тобой?
Вилле: *нетрезво* Ты мне нравишься! А вот твой парикмахер нет… *отплевываясь* Оох, в каком гареме и которой по счету женой ты там был, что тебя такому научили? Признавайся!
Тило: Много будешь знать, плохо кончишь! Учти… *и поцеловал вилю в стиле лучших голливудских традиций*
***одному из авторов так и мерещится некий тип по прозвищу Рики, радостно подпрыгивающий с воплями «Немецкая порнуха!!!» и «Эскомт, эскомт!» -_-‘…
Ну мы же с вами не извращенцы-вуайеристы, поэтому… Ах, они самые? Ну тогда чего мы будем вам рассказывать, сами со своим бурным воображением представьте себе вопиющую сцену извращенного разврата! :р
Светало…
Epilog. Практика и местами печальные последствия.
Узрев «вопиющую сцену разврата», бедный охранник выгнал голубков из камеры и, разочаровавшись в жизни, пошел напиваться в ближайший гей-бар.
Тот самый мужик из соседней камеры, узрев проходящих мимо в обнимочку солистов ХИМ и Лакримозы с глупыми улыбками на лицах, сошел с ума и был помещен в психлечебницу на фоне общего буйного помешательства и явных галлюцинаций.
***Ну мы-то знаем, что это были не галлюцинации, но… тссс!
Стыбренная шапочка стоила Тиле пары прицельных пинков, трех поцелуев и прилюдного исполнения Малины на баяне. Мстительный, мстительный Вилле!
О судьбе трагической судьбе Анне Нурми нам, увы, ничего не известно. Просим очевидцев и сочувствующих сообщить имеющиеся сведения в редакцию.
В это время один ранее никем не замеченный служащий обезьянника странно улыбался, покручивая на указательном пальце ключи.
- Дааа… Куда уж там горячим русским девушкам… и нам, горячим финским парням… когда есть такие немецкие мужчины… - он лихо сдвинул на ухо форменную фуражку, насмешливо тряхнув рассыпавшимися по плечам дредами. – Ну погоди, Виля… Устрою я тебе еще соул он файр!
***Продолжение следует…
товаааарищи..)
это свершилось) у мужа дошли руки
до нашего общего фика.)
написан 2,5 года назад
совместынми усилиями.)
читайте)))))))))))))))))))))))))))))
(взято с дайри мужа)
Название: Тили-Вилли-трямдия)))
Аффтары (жжут): Трое членовредителей - ШКАВ, Линсси, Лезвие.
Рейтинг: До трех лет – только с родителями))) Стебный слэш/Яой. История о том, кто и почему стащил у великого солиста великой ХИМ его великую вязаную шапочку, и как он жестоко за это потом расплачивался.
Пейринг: Вилле Вало/Тило Вульф. Или Тило Вульф/Вилле Вало?… Хм…
Дисклаймер: На Тило Вульфа и Вилле Вало и их секшуал ориентейшн мы никаких прав не имеем, пусть дальше бегают, сами по себе, свои собственные, хоть голубые, хоть розовые, хоть в полосочку))) За точность событий не ручаемся, ибо не присутствовали… И никого из готов, Финнов, Немцев и пр. мы обидеть не хотели, мы их просто ТАК любим))) Мы писали это давно! И вообще мы пацифисты! И к тому же, на больных не обижаются)))
П.С.: «Тили-Вилли, трали-вали, это, братцы, мне по силе, откажусь теперь едва-ли!»
читать дальшеPart I.
Москва. Осень. Вентилятор позади камеры навевает ужас, простуды и бутафорский снежок. Скрипящая камера МосФильма дает тревожные виды Казанского вокзала. Толпа народу, расфуфыренная в гатишном стиле, прочувствованно размазывает по лицам растекшуюся тушь, нетерпеливо подпрыгивая на месте (скорее от холода, чем от нетерпения), ожидая события тысячелетия – приезда великой группы ХИМ во главе с Богом Лав-Метала, секса и готики, великим Финном Вилле Вало. *звучит торжественная готическая хоровая музыка* Внезапно морозную тишь прорезал дикий вопль, перерастающий в восторженный визг и моментально замерзшую гатишную лужицу на асфальте:
- Едууууууут!!! Вилллеееее!!! Финнский Бог Секса!!!
В воздух полетели трусики, лифчики и семейники.
- Шо за бьютифул… - проворчал Вилле, рассеянно снимая с головы
розовые, в зеленый горошек трусики, отороченные черными кружавчиками. Сфокусировавшись на них, Вилле моргнул, издал какой-то нечленораздельный звук и в полном смятении чувств засунул их в карман. Владелица трусиков восторженно пискнула от переизбытка чувств и свалилась в обморок. Группа продолжила поистине героические попытки добраться до поезда, малодушно оставив секьюрити на растерзание фанатам.
- Слышь, Сепыч… это… - мудро изрек Вилле, отрываясь от рекордной по счету бутылки пива, - Мы куда Линде подевали?
- Perkele! Наверное, он опять нажрался и тусуется с горячими русскими девушками!
- Мало ему горячих финских парней… - недовольно буркнул под нос Вало.
Сепыч в ответ понимающе хрюкнул и подтолкнул Вилле ко входу в купейный вагон.
Вало (слабо подталкиваясь и пытаясь героически успеть докурить только что зажженную сигарету):
- Эммм… Сеп, знаешь, подожду-ка я его здесь. Езжайте, до следующего концерта еще навалом времени.
- Ты что, с ума сбрендил? – в священном ужасе возопил Сеппо, - А фанатки? Они же тебя на сувениры порвут и изнасилуют!
Вилле прислушался к сдавленным воплям охранников и обратил внимание на одухотворенных поклонниц, удаляющихся с обрывками какой-то одежды.
- По-моему, я им уже не так уж и нужен… А если подарить им мои плавки с божьими коровками, так и вовсе меня забудут, - усмехнулся он, многозначительно поведя плечами. Плащ на нем уже отсутствовал, впрочем, как и аккуратно отгрызенный кусочек сюртука.
Прошла пара минут. *звучит тревожная музыка, камера дает тревожные кадры, режиссер машет белым платочком*
Обеспокоенный менеджер высунулся из окна отходящего поезда. Виля успел только крикнуть, что вместе с Линде обязательно отъедет на следующем поезде, но, оглянувшись на толпу, созерцавшую его с любовью голодных людоедов племени мумба-юмба, поспешил уже менее решительно добавить, что, по крайней мере, постарается отъехать.
Обреченно вздохнув, он направился было в толпу, но вдруг странное ощущение охватило его… что-то было не так… холод проникал в его голову, и он почувствовал, что его уши странным образом примерзают к голове. В растерянности проведя ладонью по шевелюре, он…
- ГДЕ МОЯ ШАПКА???!!!
Фанаты в ужасе переглянулись, отступили на пару шагов, и начали массовое отступление… прямо в духе Наполеона.
Кумир был в ярости. Неистово топча и злобно попирая останки недобитого секьюрити, он вдруг краем зрения зацепил многоцветное пятно, по-спринтерски удаляющееся в неизвестном направлении с ЕГО (!!!) шапкой.
- Ну щас я тебе устрою фьюнерал оф хартс, - нежно позеленев, прошипел Вало и бросился следом.
Part II.
*звучит мелодия Шербургских зонтиков, камера плавно фокусируется на местности*
Неподалеку от Казанского вокзала, развалившись на обшарпанной скамейке и глубокомысленно дегустируя энную бутылку настоящей русской горилки, удобно расположился трезвый и невозмутимый, как буддийский монах на первый день после окончания поста, Тило Вульф собственной персоной. Местные бомжи уже поглядывали на него с благоговением и уже на месте организовали храм поклонения высшему существу, подбирая очередной шкалик. А Он сидел, меланхолично накручивая на палец кончик черно-белого ирокеза, уныло свисавшего на желтую дутую курточку и пиная обутой в гриндер ногой угрожающе потрескивавшую ножку вышеупомянутой скамейки. Он явно кого-то ждал, скрывая нетерпение за жутким немецким акцентом песни «В лесу родилась елочка…» Вдруг на него налетело нечто, одетое в маскировочный розовый глухой плащ, сунуло ему в руки черную вязаную шапку и оперативно скрылось с места действия, по пути врезавшись в дерево и снеся камеру.
- Спасибо тебе, милая Анне!
– прошептал Тило, трепетно сжимая в руках трофей. Его большие карие глаза наполнялись слезами умиления…Оторвав взор от заветной шапки, он внезапно понял поспешность Анне. Прямо на него с радостью многотонного тепловоза несся главный ХИМик всея планеты, издавая нечленораздельные звуки и беспорядочно размахивая кулаками. Тило вжался в скамейку и резко протрезвел. Следующим мимолетным, но не лишенным крупицы здравого смысла решением, было встать и сунуть шапку в карман. Что он, собственно, и сделал. В следующую секунду в него со всей гордостью своих 70ти с хвостиком килограмм вписался Вилле, с уже более разборчивым воплем:
- Где эта хххх с моей шапочкой?!!!
«Эге, да ты, братец, фетишист!» подумал Тило, в падении живописно трескаясь головой о мусорный бачок.
***В целях цензуры и сохранения статуса рейтинга, автора опускают далееследующий пятистопный ямб, аккурат совпавший с временем соприкосновения двух предметов.
Лежащий на российской матушке-земле солист Лакримозы тяжко вздохнул и взял себя в руки. Ну не совсем в руки, ибо они были заняты лежащим на нем и абсолютно нецензурно ругавшимся Вилле. И, к несказанному счастью Тило, не торопившемуся с него слезать, по причине полной дезориентации и детской огорченности. Могучий поток отборного и изощренного финского мата стал понемногу иссякать… Вилле взвыл диким воплем мартовского кота, в финальном аккорде продемонстрировав великолепную способность брать все ноты от нижнего «до» до верхнего «си». Тило от неожиданности подскочил и второй раз долбанулся о многострадальный бачок, краем сознания смутно ощущая, что его прическа уже напоминает не ирокез, а «взбесившуюся мохнатую зебру».
- Они мою любимую шапочку слямзили, дегенераты, уууу… - и громко высморкался в выуженный из кармана Вульфа клетчатый носовой платочек.
Тило крякнул, находя в себе силы встать и поднять свою тощую, но нелегкую ношу. Ноша истерически взвизгнула:
- Чертовы русские!!! – Вало утер скупую мужскую слезу. Затем еще одну.
У Вульфа проснулось желание… погладить Вилечку по голове и дать конфетку.
***А вы что подумали?!
Но вместо этого он отечески похлопал его по плечу и со знанием дела произнес:
- Ну… Зато водка у них - что надо…
- Ничто не сравнится с финскими андерграунд-барами… - вздохнул Вилле, смиряясь с тяжкой потерей.
- Тут баров не найдешь… Налево Россия, направо Россия… Мать ихняя! Пей где хочешь… - Тило выудил из кармана очередной шкалик. – Ну че, - таинственно шепнул он, по-отечески (!) приобняв ВВ за плечи, - В лесу родилась Танненбаум?…
Через 2 часа. Камера шатается, режиссер бодро шмыгает носом, статисты застыли красивыми ледяными скульптурками. На далеком фоне заезженной пластинкой играет «Вечная молодость».
Вилле: Тил… Ик… Я, конечно, понятливый… ик… но что твоя немецкая клешня делает на моем бедном… ик… эээ… финском колене?
Тило: А ты что-то имеешь против установления финско-немецких деловых отношений? Ну ладно… *перекладывая руку повыше*
***Правильно вы тогда подумали!
Вилле: Ну, ик… как бы… в общем.-то нет… *пьяно улыбается*
Тило: Не волнуйсссь! Эхм, Виль, мы с тобой пьяные, нам все можно!
На слово «пьяные» словно по мановению волшебной сотни баксов из ниоткуда материализовывается мент, с удивлением вглядывающийся в странную парочку.
Тило: Ооо, Виль, смотри, новоприбывшие в наши ряды! *расплывается во всей прелести гатишной улыбки* Привьет, еб***ый мусор, водку будьешь? *с ужасным акцентом*
Мент (моментально реагируя на слово «водка» и окружающие парочку многочисленные, призывно поблескивающие пустые шкалики): О! Интуристики надрались! *радостно потирая ладошки* Пройдемте, граждане… *через паузу* Ну или прополземте.
Вилле: Тил! А че ему надо?
Тило: По-моему он трезвенник!
Вилле: Сдается мне, что он не тот, за кого себя выдает… Видал я таких, в форме в наших андерграунд-барах… у шестов… Они явно не мусора, бейби!
Тило: А! Я тоже видел! Он рекламщик, наверное. Гляди, зовет куда-то, таинственный мужчина с полосатой палочкой… Тут, наверное, где-то рядом андерграунд-бар… Пааашли, да?..
*исчезают, нежно обнимая мента с двух сторон и напевая «Подмосковные вечера»*
Смеркалось…
Part III.
Обезьянник Курского вокзала. Камера грустно поскрипывает, давая трагические кадры из нелегкой жизни советской ментуры, нечистосовестный режиссер сбежал, мучимый сомнениями.
Тило Вульфа внезапно разбудил ласковый пинок в область главного немецкого достоинства.
- ххх!- удивился сам себе солист Лакримозы, раньше вроде ругался
на родном языке. Вот как меняет людей эта страшная страна водки, морозов и голубых оборотней в погонах… В следующее мгновение он прервал свои тяжкие размышления и застыл с умильной физиономией – в непосредственной близости от него мирно храпел Вало. Проникшись выражением лица Вилле, Тило понял, что на больных не обижаются и решил великодушно простить ему членовредительство. Он рассмеялся, переместив взгляд и внимательно рассмотрев плавки Виле, с божьими коровками. Когда мент отбирал у них ремни,
*** не в целях извращения, а по надобности и закону!!!
он явно не подозревал, что штаны у Вилле на несколько размеров больше и только ремень давал им возможность прикрывать непорочное финское достоинство на должном уровне. Мент не знал… Зато теперь знает Тило.
Бога готической сцены мучил сушняк. От нечего делать, он со вздохом затянул «Хальт Михь». Но не успел он закончить припев, как из соседней камеры раздался грустный бас:
- Мужик, ну ты это… ну не погань хорошую песню, все равно ж до солиста Лакримозы не дотягиваешь… Петь-та не умеешь ваще…
Тило ничего не понял,
*** И славно, что не понял!
но, оценив мощь гласа, и сопоставив с возможными размерами говорящего, предпочел не вступать в дискуссию и затих. Но увы нам, яойщики! Было уже поздно. Проснувшийся и проникшийся песней (но не совсем протрезвевший) Вало сел, похлопал ресничками, хрипло мурлыкнул, дернул Тило за ногу, и, повалив на пол, «хальтнул» по полной программе. Тиля слегка ошалел от подобного взрыва темперамента и гормонов, но недаром он был немцем, и, недолго думая, перешел к решающим действиям по взаимного согласию обеих сторон. Скорость раздевания ужасала. Камера покраснела, задымилась и занавесилась табличкой «цензура».
Вилле: Ммууррр… Щас я те устрою соул он файр!
Тило: Мммугу… И свит пандемониум… *стягивая последние остатки одежды с себя и Вили* эээ… оно конечно не к месту, но что это вдруг с тобой?
Вилле: *нетрезво* Ты мне нравишься! А вот твой парикмахер нет… *отплевываясь* Оох, в каком гареме и которой по счету женой ты там был, что тебя такому научили? Признавайся!
Тило: Много будешь знать, плохо кончишь! Учти… *и поцеловал вилю в стиле лучших голливудских традиций*
***одному из авторов так и мерещится некий тип по прозвищу Рики, радостно подпрыгивающий с воплями «Немецкая порнуха!!!» и «Эскомт, эскомт!» -_-‘…
Ну мы же с вами не извращенцы-вуайеристы, поэтому… Ах, они самые? Ну тогда чего мы будем вам рассказывать, сами со своим бурным воображением представьте себе вопиющую сцену извращенного разврата! :р
Светало…
Epilog. Практика и местами печальные последствия.
Узрев «вопиющую сцену разврата», бедный охранник выгнал голубков из камеры и, разочаровавшись в жизни, пошел напиваться в ближайший гей-бар.
Тот самый мужик из соседней камеры, узрев проходящих мимо в обнимочку солистов ХИМ и Лакримозы с глупыми улыбками на лицах, сошел с ума и был помещен в психлечебницу на фоне общего буйного помешательства и явных галлюцинаций.
***Ну мы-то знаем, что это были не галлюцинации, но… тссс!
Стыбренная шапочка стоила Тиле пары прицельных пинков, трех поцелуев и прилюдного исполнения Малины на баяне. Мстительный, мстительный Вилле!
О судьбе трагической судьбе Анне Нурми нам, увы, ничего не известно. Просим очевидцев и сочувствующих сообщить имеющиеся сведения в редакцию.
В это время один ранее никем не замеченный служащий обезьянника странно улыбался, покручивая на указательном пальце ключи.
- Дааа… Куда уж там горячим русским девушкам… и нам, горячим финским парням… когда есть такие немецкие мужчины… - он лихо сдвинул на ухо форменную фуражку, насмешливо тряхнув рассыпавшимися по плечам дредами. – Ну погоди, Виля… Устрою я тебе еще соул он файр!
***Продолжение следует…
@настроение: жжжооотт)